Если вы не правы, признайте это.

Я живу почти в центре Большого Нью-Йорка; тем не менее на расстоянии всего лишь минуты ходьбы от моего дома сохранилась полоса девственного леса, где весной пенятся белым цветом заросли ежевики, где живут и растят свой молодняк белки и где сорняки достигают такой высоты, что могут скрыть от глаз прохожего лошадь. Этот нетронутый участок леса носит название «лесопарка» … Я часто гуляю здесь с Рексом, моим маленьким бостонским бульдогом. Это дружелюбная, безобидная собачка, и, поскольку мы редко кого встречаем в парке, я вожу Рекса без поводка и намордника.

Однажды мы наткнулись в парке на конного полицейского, у которого буквально руки чесались показать свою власть.

«Вы почему разрешаете этому псу бегать по парку без намордника и поводка?- стал он мне выговаривать. – Разве вы не знаете, что это запрещено законом?»

«Знаю, - мягко сказал я, - но я не думал, что он может причинить здесь какой-нибудь вред».

«Вы не думали! Вы не думали! Закону наплевать на то,  что вы думаете. Пёс может загрызть белку или покусать ребёнка. На этот раз я вас отпущу, но, если увижу здесь этого пса без намордника и поводка, вам придётся объясняться с судьёй». Я смирено  обещал не нарушать правил.

Я и не нарушал некоторое время. Но Рекс не любил намордника, как не любил его и я, и мы решили пойти на риск. Какое-то время всё шло чудесно, а затем мы нарвались на неприятность. Как-то днём мы с Рексом бежали по гребню холма, и вдруг я, к своему ужасу, увидел «его величество закон» верхом на гнедом коне. Рекс бежал впереди прямо на полицейского.

Я попался. Мне это было ясно. Поэтому я не стал ждать пока заговорит полицейский. Я опередил его, сказав: «Офицер, вы поймали меня на месте преступления. Я виноват. У меня нет никаких оправданий и никаких извинений. На прошлой неделе вы предупредили меня, что если я снова приведу сюда собаку без намордника, вы меня оштрафуете».

«Ну, ладно,- ответил полицейский уже мягче. – Я знаю, какое возникает искушение дать такой маленькой собачке побегать здесь, когда кругом никого нет».

«Искушение, конечно, большое, - ответил я, - но ведь это запрещено законом».

«Ну, такая собачка никому не повредит»,- возразил  полицейский.

«Конечно, но она может загрызть белку», - сказал я.

«Ну, мне кажется, вы смотрите на это чересчур уж серьёзно, - заявил он. – Вы вот что сделайте. Просто дайте ей побегать там, за холмом, где мне её не видно, и мы забудем об этом».

Этот полицейский, как и все люди, хотел утвердиться в сознании своей значимости, и поэтому, когда я стал себя обвинять, он мог укрепить своё чувство собственного достоинства только одним способом, заняв великодушную позицию снисхождения.

А что было бы, если бы я попробовал защищаться? Догадываетесь? Вам когда-нибудь случалось спорить с полицейским?

Я же, вместо того чтобы скрестить с ним шпаги, признал, что он абсолютно прав, а я абсолютно не прав; я признал это сразу, открыто и с энтузиазмом. Дело закончилось вполне благополучно – я принял его сторону, а он – мою…

Если мы знаем, что нам всё равно грозит столкновение, не лучше ли опередить другого, взяв инициативу на себя? Не будет ли гораздо легче подвергнуть себя самокритике, чем слушать обвинения из чужих уст?

Говорите о себе все оскорбительные слова, которые, как вы знаете, у вашего собеседника на уме или на языке, причём произносите их прежде, чем сделает это он, и вы выбьете у него из-под ног почву. Можно  поставить сто против одного, что он займёт в таком случае великодушную, снисходительную позицию и сведёт ваши ошибки к минимуму – так, как поступил конный полицейский по отношению к нам с Рексом.

Фердинанд Уоррен, художник, работающий в области рекламы, применил этот метод, чтобы завоевать расположение капризного, сварливого заказчика.

«Когда делаешь рисунки для рекламы и для издательства, надо быть аккуратным и очень точным, - отметил Уоррен, рассказывая эту историю. – Некоторые художественные редакторы требуют, чтобы их задания выполнялись немедленно, а в таких случаях возможны небольшие ошибки.

Я, в частности, знал одного художественного редактора, который всегда был в восторге, обнаружив какую-нибудь мелкую погрешность. Я часто уходил из его кабинета возмущённый не самой критикой, а его методом нападок. Недавно я сдал этому редактору срочную работу, и он позвонил, чтобы я немедленно явился к нему. Он утверждал, что у меня что-то было не в порядке. Придя к нему, я увидел именно то, чего ожидал и боялся. Настроен он был агрессивно, радуясь возможности критиковать меня. Он с раздражением спросил, почему я сделал так-то и так-то. Мне представился случай применить метод самокритики, которому я учился. И я сказал: «Мистер…, если то, что вы говорите, верно, я виноват и мою ошибку ничем нельзя оправдать. Я достаточно давно делаю для вас рисунки, чтобы не допускать таких ошибок. Мне стыдно за себя».

Он тут же принялся меня защищать: «Да, вы правы, но в конечном счёте это не серьёзная ошибка. Это только…»

Я прервал его. «Любая ошибка, - возразил я, - может дорого обойтись, и все они очень досадны».

Он начал было что-то говорить, но я не дал ему досказать. Я наслаждался.

Впервые в жизни я прибег к самокритике, и мне это очень понравилось.

«Мне следовало бы быть более внимательным, - продолжал я. – Вы даёте мне много работы и заслуживаете лучшего отношения; поэтому я полностью переделаю рисунок».

«Нет! Нет! – запротестовал он. – Мне и в голову не пришло бы так затруднять вас». Он стал хвалить мою работу, заверяя меня, что хочет лишь каких-то мелких изменений и что моя незначительная ошибка ничего не стоила его фирме; да и в конце концов это просто пустяк, о котором не стоит беспокоиться.

Моя готовность к самокритике лишила его всякого желания лезть в драку. Кончил он тем, что пригласил меня на ленч и перед тем, как мы расстались, дал мне чек и ещё одно задание».

Если мы правы, давайте попробуем переубедить людей вежливо и тактично, если же ошибаемся – а, это, по правде говоря, случается на удивление часто, - то давайте признавать свои ошибки быстро и охотно. Такой метод не только даст поразительные результаты, но и хотите верьте, хотите нет – при определённых обстоятельствах следовать ему гораздо приятнее, чем пытаться защитить себя.

Помните: «дракой никогда многого не добьёшься, но с помощью уступок можно получить больше, чем ожидаешь».

Итак, если вы хотите склонить людей к вашей точке зрения, соблюдайте правило третье:

Если вы не правы, признайте это быстро и решительно.

Источник: Дейл Карнеги. "Верный способ нажить врагов и как этого избежать". Ставрополь, 1992 г.